26 Августа 2019, 16:47
Rolls-Royce Phantom I с кузовом Town Car Open drive, построенный в 1927 г. для Л. А. Мэрдока, покорял длиной и зеркальной поверхностью полированных поверхностей. Верхотура поднят, на колесах установлены декоративные колпаки, защищающие спицы колес от осенней грязи, а шофер смущен, что вырван сидеть в присутствии хозяина
Жаль, что всей этой развратной роскоши не увидел заказчик. В прошлом официант, жигало, танцор оперетты, и, наконец, демонический «латинский возлюбленный» и король костюмных фильмов («Четыре всадника Апокалипсиса», «Кровь и песок», «Кобра»), «Шейх» – как призывали его любовницы – американец итальянского происхождения Рудольфо Валентино умер незадолго до того, как его автомобиль был готов. Он ведал толк в ювелирных изделиях и имел огромную коллекцию колец, перстней и, наверное, автомобиль виделся ему таким же стильным дополнением его собственной персоны, как серебряная брошь с алым гранатом в обрамлении бриллиантовой россыпи. Увы…
Примерно с середины 20-х годов автомобиль стал выполнять роль романтического аксессуара
Итальянская автомобильная фирма Isotta-Fraschini гремела своими шасси и двигателями. Отлично уравновешенные и тихие рядные «восьмерки», усилители тормозов для всех четырех колес и четко трудящиеся коробки передач привлекали самых рафинированных ценителей комфортной автомобильной езды первой четверти ХХ столетия. Прямыми конкурентами марки в те годы были Rolls-Royce, Graf & Stift, Hispano-Suiza. Как того требовала традиция, кузова для элитных брендов строились в специализированных ателье Европы. Особым шиком была доставка дорогущего итальянского шасси в Америку и постройка кузова в одном из 24-х ателье, разместившихся в те годы только в Нью-Йорке и его пригородах. Например, Fleetwood Metal Body Co., в клиентах которого значились Мэри Пикфорд, Эндрю Карнеги, семейства Вандербилтов и Рокфеллеров. Такой кузов был чем-то вроде печати, продлевающей срок действия пропуска в высший свет. Природно, что в начале 20-х годов офис Fleetwood располагался в Нью-Йорке – центре автомобильного гламура, занимая одно дом по Columbus Circle с ателье LeBaron, где работал ярчайший стилист тех лет – Рей Дитрих. В результате, дизайн многих кузовов, выстроенных в те годы под маркой Fleetwood, «де-факто» принадлежал LeBaron и, в частности, Дитриху.
6-цилиндровый Lanchester требовал за собой не меньше ухода, чем все автомашины того времени. Иногда для этого на алтарь автомобилизма приходилось класть даже маникюр и чистоту шелкового платья от Шанель
Рудольфо Альфонсо Гульельми ди Валентино д`Аноньолла, будучи чистокровным итальянцем, и, основное, артистом, при каждом удобном случае подчеркивал свое происхождение и свойственный его нации темперамент. Скорее итого, и пристрастие к экзотике итальянской марки Isotta-Fraschini также носило характер пиара. Однако, нужно признать, что заказанный у Fleetwood двухместный родстер должен был сделаться вторым автомобилем этой марки в его гараже – безусловное свидетельство искренности чувства. Незадолго до этого, будучи в сильнейшей депрессии после съемок фильма «Шейх», он разбил свою любимую Isotta-Fraschini и заказал себе во Fleetwood отворённый родстер с номером шасси 1400. Пока выполнялся заказ, он первое время активно участвовал в проекте, советовал, настаивал на краске и выбирал оттенки марокканских кож. Потом уединился, гуляя по пляжам Санта Моники с двумя белыми русскими борзыми, но вдруг умер, оставшись должным кузовному ателье $25 000…
Этим двум дамам повезло. Штраф за неправильную парковку в середине Лондона им выписывают во второй половине 20-х годов… Сегодня другой порядок цифр. Их автомобиль – элегантный MG Type M, да и сами пассажирки выглядят весьма стильно. Однако закон кушать закон…
В 1926 г., в его память Fleetwood выставил родстер на Нью-Йоркском автосалоне. И чуть было не пожалел об этом. Сотни поклонниц артиста осаждали стенд Isotta‑Fraschini, требуя немедля раздать им автомобиль кумира… по частям. Чтобы избежать непорядков, «тотем» пришлось срочно продать одному из дилеров Isotta-Fraschini. Благодаря этому он и сохранился до наших дней. По негласной традиции индивидуальных заказов, дизайн этого родстера Fleetwood повторил еще раз, но уже в товарищем цвете, а в 1927 г. еще раз, но в менее декорированном облике и со съемной алюминиевой крышей. В этом же году на фирму Cadillac был приглашен Харли Эрл, какой возглавил первую в мире автомобильной промышленности дизайн студию Art&Color. Эпоха экзальтированного модерна с эпатирующими чертами и обилием декора сменилась рассудительностью. Яркий праздник утих, но не навсегда, а почти на три десятилетия.
